Вышел на экраны фильм Клива Флери «На гребне волны. Возвращение»
В прокат вышел фильм австралийского режиссера Клива Флери «На гребне волны. Возвращение» («Sons of Summer»). Михаил Трофименков, поклонник странного и оригинального кинематографа пятого континента, впал в недоуменную печаль от полуторачасового рекламного ролика австралийских пляжей, разбавленного зверскими убийствами.
Окрестив фильм Флери «На гребне волны. Возвращение», прокатчики примазались к уже классическому триллеру Кэтрин Бигелоу «На гребне волны» (1991) об агенте ФБР, внедренном в банду калифорнийских серфингистов-грабителей. На самом деле общее между двумя фильмами лишь в том, что и там и там действие разворачивается в ареале субкультуры серфинга.
А так-то оригинальное название фильма — «Сыновья Саммера».
И по формальным признакам это как бы сиквел забытого богом и людьми фильма Кристофера Фрейзера «Саммер-сити» («Summer City», 1977), примечательного лишь тем, что свою первую роль в нем сыграл совсем юный Мел Гибсон.
Речь там шла о четверых парнях, отправляющихся в начале 1960-х годов на мальчишник в честь свадьбы одного из них по имени Бу. По ходу Бу соблазняет несовершеннолетнюю дочь хозяина кемпинга, в котором они остановились, за что и получает смертельный заряд дроби.
Но поскольку, повторю еще раз, «Саммер-сити» далеко не относится к числу культовых фильмов, начало «На гребне волны» смотрится интригующе. Шон (Джо Дэвидсон) и трое его верных друзей собираются вернуться на то место, где был убит отец Шона, и почтить его память.
О причинах и обстоятельствах убийства, кстати, больше не будет сказано ни слова. Только в финале мы увидим кадры из былого фильма, на которых неприятный юноша Бин клеит девушку и получает заслуженную пулю. Тем, кто не видел «Саммер-сити», остается лишь удовольствоваться максимой «Сдох Бин, ну и черт с ним».
Чем же интригует сценарный импульс? Просто австралийское кино в своих лучших образцах 1970–1980-х годов приучило зрителей к зловещей недоговоренности, какой-то роковой атмосфере страны, где переплетены и противоборствуют древние мифы и агрессивная, но хрупкая цивилизация.
Расцвет национального кинематографа начался с непревзойденного «Пикника у Висячей скалы» (1975) Питера Уира, где шла речь о неразгаданном исчезновении в 1900 году двух воспитанниц частного пансиона и их учительницы. Вот и от Флери ждешь изначально мистического путешествия в прошлое, некоей инициации главных героев.
Хотя для инициации мальчики слишком большие. Флери переместил гибель Бина на десять лет вперед, в 1972 год. Так что Шону, Клею (Джонатан Уир), Кейну (Мэттью Макдональд) и Джеку (Матоа Буси) уже по тридцать лет, а Шон успел обзавестись изрядным криминальным прошлым, которое его неотступно преследует. Короче говоря, пора бы им и повзрослеть, но — климат, что ли, у них такой — взросление героям явно не грозит.
Когда на экране появляются под попкорновую музыку Марка Д’Анджело туристические виды австралийских пляжей, в рапиде рассекающие зеленые волны мускулистых тел серфингистов и прочие золотые пески, еще остается надежда, что это так, атмосферная заставка к обещанному триллеру.
А вот и нет. Вся эта благодать, по сравнению с которой телепродукция, скажем, National Geographic покажется шедеврами Антониони, занимает две трети экранного времени. Ремесленная реклама отдыха в Австралии. Опять тарзаньи тела, играющиеся с водной стихией на фоне далеких небоскребов. Опять рапиды. Опять невыносимый Д’Анджело. Ну, и любовь-морковь между Джеком и водной валькирией Мишель (Паша Люк-Лайт).
Обычно рекламные вставки вторгаются в тело фильма. Здесь же действие вторгается в тело полнометражной рекламы. Точнее говоря, ошметки действия: сценарная логика отсутствует в фильме как таковая. Вот зачем, например, Кейн ударился головой о риф и не смог принять участие в экспедиции друзей? Зачем он тогда вообще появился на экране: чтобы удариться головой?