На экранах триллер «Открытое море. Игра на выживание»
В прокат вышел «Открытое море. Игра на выживание», фильм Фила Волкена, американизировавшегося сына классика советского детского кино Владимира Аленикова. Пытаясь определить жанровую принадлежность смеси лютого треша с рекламой отдыха на Багамах, Михаил Трофименков решил, что «Открытое море» снято в комедийном поджанре «как ни в коем случае нельзя писать сценарии».
В каком-то смысле фильм выстроен по диалектическому принципу «тезис—антитезис—синтез». В первой его трети две неразлучные флоридские подружки, белокожая блондинка Кая (Изабель Грэвитт) и чернокожая брюнетка Тэсс (Дженнея Уолтон), милуются и сюсюкают с двумя едва им знакомыми качками Джулианом (Гарретт Вэрэйнг) и Зандером (Коа Том). Парни предлагают лихой пробег на квадроциклах до Багамских островов и возвращение еще до заката. На что умницы соглашаются, недолго думая. В голове опытного зрителя вертится мысль, что нельзя вот так-то с ходу и с незнакомцами: наверняка окажутся маньяками. Но нет: парни — милые, воды — лазурные, акулы — безобидные, дикие пляжи — сладострастные.
Вторую треть фильма полуголые (в 1970-х этакое кино отнесли бы к жанру «сексплуатации») Кая и Тэсс вопят от страха, дрожат, скулят и рыдают, обнявшись. Сначала удальцы-ухажеры ухитрились утопить оба квадроцикла: подружки, слава богу, что в спасательных жилетах, барахтаются с покалеченным Зандером в нежном море, пока их не подбирает рыболовецкая шхуна немногословного мачо Рея (Александр Рэйт). Привычка играть в гляделки с мертвыми рыбами — не самый большой его недостаток. Быстро выясняется, что Рей работает на мировую мафию, пускающую людей на органы. И, как рояль из кустов, на борт его шхуны поднимается седобородый садист Док (Дин Кэмерон), способный конфисковать у Зандера печень на счет раз-два-три. Чего там: пустяковая операция, да и морские воды просто кишат, очевидно, пригодными для расчленения жертвами кораблекрушений. Док, похоже, курсирует там круглосуточно.
Наконец, в третьей части Кая и Тэсс предсказуемо приходят в такую бойцовскую форму, что небесам становится жарко. Гарпуны в грудь, скальпели в спину, выстрелы из ракетницы прямо в рот негодяя: девушки ни в чем себе не отказывают.
Все бы ничего, посмеяться да забыть, если бы не некоторые профессиональные странности. Про Тэсс ничего зрителям не сообщается: просто такая Тэсс. Зато относительно Каи за первые же пять минут фильма сообщается уйма бесполезной информации. Мама у нее умерла год назад. У младшего братика диабет. Отец в майке-алкоголичке не то чтобы «приходя, не находит дверей», как пела группа «Наутилус Помпилиус», но с раннего утра обнимается с банками пива, безнадежно рихтуя свой драный катер.
Зачем все эти подробности, которые никак категорически не влияют ни на характер Каи, ни на ее злоключения? Утепление образа? Так и образа никакого нет: просто очередная истошно визжащая блондинка, идеальная жертва.
Такое же недоумение вызывают и парни, увлекшие девиц в пучину ужаса. Одного из них Фил Волкен тоже попытался утеплить: он тютькается с маленьким мальчиком, прикладывая лед к его ушибленной руке. А потом быстренько убил и забыл. У второго вообще нет никакой сценарной функции, кроме как дрыгать ногами и закатывать глаза, а потом корчиться, лишаясь печени, на импровизированном операционном столе.
В общем, в памяти от фильма остаются лишь два элемента. Фраза садиста Дока: «Мы спасаем людей по всему миру». Да не сдержанное одним из ухажеров обещание рассказать девушкам страшную историю «диких свиней», грозы Багамских островов.