Петр Воронков — о Марине Цветаевой и Георгии Эфроне
Обозреватель “Ъ FM” Петр Воронков рассказывает о том, как поэтесса воспитывала сына и почему он не был готов к самостоятельной жизни.
Подмосковное Болшево сегодня — дача Сергея Эфрона, предоставленная ему как сотруднику НКВД. Именно сюда, в дом мужа, в 1939 году возвращается из иммиграции Марина Цветаева с сыном Георгием. Юноше к тому времени исполняется 14 лет. В России он впервые… Родился Георгий в Чехии. Ему приписывается столько разнородных качеств, что трудно не растеряться. Он и редкий мерзавец, и гений. Сергей Эфрон, отец, говорил, что в сыне ничего от него нет, «вылитый Марин Цветаев».
А Марина Ивановна сына залюбливала, зацеловывала, закармливала. Сестра держала его, чтобы он не вырывался, а мать ложка за ложкой впихивала в него кашу, которую Мур, как его называли, с отвращением глотал. Знакомые вспоминали: когда ему было чуть больше года, в детской коляске лежал не ребенок, а холеный мужик — на мир глядели холодные и злые глаза. В четыре года он весил 32 кг. Марина этим гордилась и сравнивала его с Наполеоном.
Детство Мура прошло в Париже, он рано научился читать и писать. На школьных снимках видно, что он в два раза больше своих одноклассников. Цветаева сына боготворила, не отпускала от себя ни на шаг, даже когда он повзрослел. Он был дылдой, а мать часто брала его за ручку как ребенка. Это была какая-то ненормальная любовь, которой сам Мур весьма тяготился и в силу которой совсем не был подготовлен к самостоятельной жизни.
Несмотря на это, уже после ее кончины перевез весь архив поэтессы в Москву, поступил в Литературный институт. Мечтал стать писателем, постоянно вел дневник. На самом деле мать он любил. Ее смерть заставила и повзрослеть, и пересмотреть очень многое. В 1944 году Георгий попал на фронт и пропал. Ему было 19 лет.
По слухам, и в штрафбате он был, и немцам сдался, и свои же застрелили… И только через 30 лет сестра узнала, что, несмотря на всю свою неподготовленность, воевал он геройски, был абсолютно бесстрашен. Жители деревни, возле которой он погиб, установили памятник на его могиле. «Мальчиков нужно баловать — им, может быть, на войну придется»,— писала когда-то Марина Цветаева.